Она, умирая, закрыла
лицо,
И стала, как вьюга, бела,
И с левой руки золотое
кольцо
С живым изумрудом сняла,
И с белой руки роковое
кольцо
Она мне, вздохнув, отдала.
«Возьми», мне сказала,
«и если когда
Другую возьмешь ты жену,
Смотри, чтоб была
хороша, молода,
Чтоб в дом с ней впустил ты весну,
Оттуда я счастье увижу
тогда,
Проснусь, улыбнусь, и засну.
И будешь ты счастлив.
Но помни одно: –
Чтоб впору кольцо было ей.
Так нужно, так должно,
и так суждено.
Ищи от морей до морей.
Хоть в Море спустись ты
на самое дно.
Прощай... Ухожу... Не жалей...»
Она умерла, холодна и
бледна,
Как будто закутана в снег,
Как будто волна, что
бежала, ясна,
О жесткий разбилася брег,
И вот вся застыла, зиме
предана,
Средь льдяных серебряных нег.
Бывает, что вдовый
останется вдов,
Бывает – зачахнет вдовец,
Иль просто пребудет
один и суров,
Да придет – в час должный – конец,
Но я был рожден для
любви и цветов,
Я весь – в расцветаньи сердец.
И вот, хоть мечтой я
любил и ласкал
Увядшее в Прошлом лицо,
Я все же по миру ходил
и искал,
Кому бы отдать мне кольцо,
Входил я в лачуги и в
царственный зал,
Узнал не одно я крыльцо.
И видел я много
чарующих
С лилейностью тонких перстов,
И лютня любви свой серебряный
звук
Роняла мне в звоны часов,
Но верной стрелой не
отметил мне лук,
Где свадебный новый покров.
Цветочные стрелы
вонзались в сердца,
И губы как розы цвели,
Но пальца не мог я
найти для кольца,
Хоть многие сердце прожгли,
И я уходил от любви без
конца,
И близкое было вдали.
И близкое болью горело
вдали.
И где же бряцанье кадил?
Уж сроки мне в сердце
золу принесли,
Уж много я знаю могил.
Иль бросить кольцо мне?
Да будет в пыли.
И вот я кольцо уронил.
И только упал золотой
изумруд,
Ушло все томление прочь,
И вижу, желанная
близко, вот тут,
Нас в звезды окутала ночь,
И я не узнал меж
медвяных минут,
Что это родимая дочь.
Когда же, с зарею,
Жар-Птица, светла,
Снесла золотое яйцо,
Земля в изумруды одета
была,
Но глянуло мертвым лицо
Той новой, которая
ночью нашла,
Что впору пришлось ей кольцо.