Это
было на Дону, на Дону,
Вот
уж третью я весну не усну.
И к
чему ж я буду спать, буду спать?
Сирота
нашел Отца, встретил Мать.
Там
на тихом на Дону – Царский Дом,
Я
пришел в пути своем в Царский Дом.
А
при Доме этом сад, нежный сад,
И
горит, да не сгорит, там закат.
И
горит, который год, там восход,
Хоть
считай, хоть не считай, спутан счет.
И,
как тайна, по древам светит Храм,
Все
листы-цветы, как свечи, светят там.
И
со всех там сторон слышен звон,
Из
каких колоколец льется он?
Из
златых колоколец, иль сердец?
Где
начало этой песни, где конец?
И
от птиц исходит глас, столь певуч,
Что
во церкви там пробил быстрый ключ.
Ключ
запел, закипел, побежал,
В
синем Море, на просторе, пенный вал.
Я
глядел, поглядел, стал я бел,
Я с
ключом над цветком звонко пел.
Чудеса.
Небеса – мой Отец,
Мать-Земля
– моя Мать наконец.
У
Отца – два венца на челе,
Злат
венец, бел венец, свет во мгле.
Мать
мою он в смарагды одел.
Я
пою. Или вечно я пел?