Дождливым летом не было
зарниц,
Ни гроз веселых, зноев
настоящих.
Июль еще не умер, а уж
в чащах
Мерцают пятна,
ржавость огневиц.
Не тех верховных, не
перунных птиц,
Румянец исхудалых и
болящих,
Предельностью
поспешною горящих,
Приявших в сердце
зарево границ.
И только что заплакал
об июле
Росистый август средь
пустых полей,
Как ласточки до срока
упорхнули.
Зайду ли в рощу, в сад
свой загляну ли,
Под острый свист синиц
и грусть острей.
Ткань желтая прядется
в долгом гуле.