Когда я думаю, что
страшный лик уродца
Был первым мигом здесь
для Винчи, как для всех,
Я падаю в провал
бездонного колодца,
А вслед за мною крик и
судорожный смех.
Смеется надо мной сто
тысяч звуков страсти,
Которым подчинюсь, когда
придет мой час,
В болотце посмотрю, как
вьется головастик,
Уборам жизней всех косой
колдует глаз,
Мне странно жутко знать,
что даже четки, зерна
Моей любимой ржи, дающей
черный хлеб,
Должны искать низин,
чтоб в тлении упорно
Сплести зеленые
взнесенности судеб.
Но также ведаю, что в
золотые слитки
Умею перелить землистую
руду,
И апокалипсис читая в
длинном свитке,
Я в храм моей души не
сетуя иду.
Пахучей миррою, богатым
духом нарда
Восходит ладан мой
доверия к Судьбе.
Кто я, чтоб лучше быть,
чем был здесь Леонардо?
Земля родимая, вся мысль
моя – тебе.