Мне говорила мать моя,
Что в том едином
первочасьи
Не закричал родившись я,
А был в таинственном безгласьи.
Мой первый час – не
первый крик,
А первый долгий миг
молчанья,
Как будто слушал я
родник,
Напев нездешнего
звучанья.
И мать сказала: «Он
умрет».
Она заплакала невольно.
Но жив, живет певучим
тот,
Кто тайну слушал
безглагольно.