Как изъясненье красочной
картины,
Задуманной не мною, а
другим,
Как всплеск, рожденный
шорохом морским,
В любви и смерти я лишь
миг лавины.
Ни орлий лет, ни гром,
ни голос львиный
Не чужды мне. В веках
тоской томим,
Не раз мне сатана был
побратим,
И, как паук, сплетал я
паутины.
Но лишь себя ловил я в
тот узор.
И для кого свои меняю
лики?
Я протянусь как змейка
повилики, –
Я растекусь ключом по
срывам гор.
Но лик мой – рознь. В
себе – я не единый.
Цветы – в снегах. Цветы
– растут из тины.