Приветствую тебя,
старинный крепкий стих,
Не мною созданный, но
мною расцвеченный,
Весь переплавленный
огнем души влюбленной,
Обрызганный росой и
пеной волн морских.
Ты в россыпи цветов
горишь, внезапно тих,
Мгновенно мчишься вдаль
метелью разъяренной,
И снова всходишь в высь
размерною колонной,
Полдневный обелиск,
псалом сердец людских.
Ты полон прихотей
лесного аромата,
Весенних щебетов и
сговора зарниц.
Мной пересозданный, ты
весь из крыльев птиц.
И рифма, завязь грез, в
тебе рукой не смята.
От Фета к Пушкину
сверкни путем возврата
И брызни вдаль дорогой
огневиц.
Я видел много чаровниц,
Со мной гадавших о
грядущем.
Я по густым скитался
кущам.
Взглянул на много
чуждых лиц
В глуши неведомых
станиц.
Смотря украдкой из
бойниц,
В боях участвовал я
разных.
Я медлил в россыпях
алмазных.
Я с тем же сердцем
падал ниц
В огнях враждующих
божниц.
Я слушал шепоты черниц,
Уважил все чужие храмы.
Все голубые фимиамы.
И птицей, выше верениц,
Рассек преграды всех
границ.
Но, слыша острый свист
синиц,
Всегда лечу душой в
родное.
Я вновь не в осени, а в
зное,
И внемлю песне молодиц
Над мглой серебряных криниц.
Как мертвый, восстающий
из гробниц,
Познавший власть
явиться не скелетом,
А юношей, и в плоть, и
в кровь одетым,
Мечтающим о пламенях
девиц, –
Как клекот
потревоженных орлиц,
Пророчеством вскипевший
непропетым, –
Как быстрый конь,
бегущий белым светом
За табуном горячих
кобылиц, –
Я знаю, что
таинственная дверца
Из смерти в жизнь, из
тьмы до бытия,
Есть правда
растворившегося Я.
Поняв, что верно в лике
иноверца,
Пронзить свое пылающее
сердце.
Вскричать, чужую боль
приняв: «Моя!»
Игрою тонкого тканья
В чужие я вникаю души.
И боль в моей душе все
глуше,
А радость – влажный
звон ручья.
Власть претворения –
моя.
Ползет ли предо мной
змея,
Я пеньем ворожу над нею
И в колдованьи цепенею.
Свою отраву затая,
Она как тень. Она моя.
Земля вселенская – ничья,
Она – в своей лишь
литургии.
Всем сердцем я в моей
России.
Металл расплавленный –
струя.
Но эта кузница – моя.
В огне, задымленный,
куя,
Верховной волей
созиданья
Могу перековать
страданье
В венец и в пламя
лезвия.
Я весь – Ея. Она – моя.