Один вопрос,
томительный, всегдашний,
От стершихся в
невозвратимом дней,
От взятых в основание
камней
До завершенья
Вавилонской башни.
Зачем согбенный бог над
серой пашней?
Зачем в кристалле снов
игра теней?
Зачем, слабее я или
сильней,
Всегда в сегодня гнет
влачу вчерашний?
Как ни кружись, клинок
и прям и прост: –
Уродство не вместится в
совершенство,
Где атом – боль, там
цельность – не блаженство.
Не потому ль водовороты
звезд?
Не потому ли все ряды
созданий,
Чтоб ужас скрыть –
бесчисленностью тканей?