И был тот
город Ис всех светлее городов и
счастливее.
Было в нем цветов и благовоний в изобилии.
Любились в
нем так, как будто тела суть души.
И великая с
Моря волна затянула однажды
морскою водой
город Ис, где он и доныне со всеми
своими
башнями.
Из старинной летописи
1
Зорки здесь люди
издревле доднесь,
Каждая мысль обнажается,
Дашь талисман им, –
усмотрят: «Не весь.
Что-то ты прячешь. Есть
таинство здесь».
В четком черта завершается.
Каждое чувство утонченно
здесь,
Каждый восторг усложняется.
Дашь им весь блеск свой,
– удержат: «Не весь.
Дай половину. Другую
завесь».
Солнечник в вечер склоняется.
2
Испанца видя, чувствую –
он брат,
Хотя я Русский и Поляк
стремленьем.
Я близок Итальянцу
звонким пеньем,
Британцу тем, что Океану
рад.
Как Парс, душевной
музыкой богат,
Как Скандинав – гаданьем
и прозреньем.
Как Эллин, изворотлив
ухищреньем,
Мысль, как Индус, я
превращаю в сад.
Лишь с потонувшим в
блеске слов Французом
Не чувствую душевной
связи я,
Красива по-иному речь
моя.
И все же связан крепким
я союзом
С столицею, что в свой
водоворот,
Свой лик храня, все токи
рек вберет.
3
Мне нравится учтивая
прохлада,
С которой ум уму,
светясь, далек.
Любой Француз – кипящий
зимно ток,
Но это также – свойство
водопада.
Всклик девушки в
любовный миг: «Не надо!»
В ней стройность чувства
вылилась в зарок.
Из этого есть что-то в
ритмах строк,
В которых мысль условным
чарам рада.
Париж – твердыня формул,
теорем,
В изящном он доходит до
Китая.
Где я кричу, – он,
созерцая, нем.
Где я молчу, – потоком
слов блистая,
Он говорит. Искусством
весь пленен,
Искусственность в
chef-d’oeuvre возводит он.
4
Есть тонкая внестыдность
совершенства
В как будто бы
бесстыдных торжествах
Явленья плоти, в
умственных пирах,
Ведущих смыслы слов до
верховенства.
Художник знает ясное
блаженство
Отобразить в колдующих
зрачках
Нагое тело, весь его
размах.
Свет творчества есть
право на главенство.
Но в этом также тонкий
яд разлит:
Кто видел тайну, тайну
не забудет,
Париж – цветок, который
вечно будет
Из лиц, из слов, улыбок,
стен и плит
Струить намек, что звоны
струн пробудит:
Здесь тело в духе
цельным сном горит.
5
Париж, Paris, есть
город, Ису равный,
А Ис был древле некий
Светояр,
Он потонул, морских
исполнен чар,
И стал в умах легендой
стародавной.
Здесь в храме гимн Изиде
пелся плавный,
Мир для богинь стал
холоден и стар,
Она ушла, корабль оставя
в дар,
Он взят как герб
столицей своенравной.
И до сих пор морской
чуть веет дух
Над городом, что
возлюбил измены,
Волна морей поет во
всплесках Сены.
Звон серебристый,
вкрадываясь в слух,
Мерцает в речи шелком
поцелуя,
Звезда морей все медлит
здесь, колдуя.
6
Паскаль. Бальзак.
Бодлер. Вилье. Верлен.
Колодец. Буря. Пропасть.
Перстень. Пляска.
Скальпель. Циклон. Кальян.
Прозренье. Сказка.
Пять факелов над станом
серых стен.
Я чуял – вами – общей
доли плен,
Вы ведали, что в жизни
боль завязка,
Что красная скрепляет в
сером краска,
Что вертится веретено
измен.
От бесконечно-малого
пробеги
До бесконечно-грозных
величин.
Ум – нищий. Ум –
верховный властелин.
Ток вещества, застывший
в стройной неге.
Париж. Любовь. Ты вихрь
включил во вздох.
Среди богов ты
пятистрельный бог.
7
Париж есть стройная
баллада,
В узор сплетенная кудель.
Но вдруг в Апрель
Завьется хмель,
И изменяет облик сада.
Париж – законченный
сонет,
Вся строгость бального наряда.
Но вдруг от взгляда
Жжет услада,
И порван мерный менуэт.