Сей древний град –
богоспасаем
(Ему же имя «Богом дан»)
–
В те дни был социальным
раем.
Из дальних черноморских
стран
Солдаты навезли товару
И бойко продавали тут
Орехи – сто рублей за
пуд,
Турчанок – пятьдесят за
пару –
На том же рынке, где
рабов
Славянских продавал
татарин.
Наш мир культурой не
состарен,
И торг рабами вечно нов.
Хмельные от лихой
свободы,
В те дни спасались здесь
народы:
Затравленные пароходы
Врывались в порт, тушили
свет,
Толкались в пристань,
швартовались,
Спускали сходни,
разгружались
И шли захватывать
«Совет».
Мелькали бурки и халаты,
И пулеметы и штыки,
Румынские большевики
И трапезундские солдаты,
«Семерки», «Тройки»,
«Румчерод»,
И «Центрослух», и
«Центрофлот»,
Толпы одесских
анархистов,
И
анархистов-коммунистов,
И
анархистов-террористов:
Специалистов из громил.
В те дни понятья так
смешались,
Что Господа буржуй
молил,
Чтобы у власти
продержались
Остатки большевицких
сил.
В те дни пришел сюда
посольством
Турецкий крейсер, и
Совет
С широким русским
хлебосольством
Дал политический банкет.
Сменял оратора оратор.
Красноречивый агитатор
Приветствовал, как брата
брат,
Турецкий пролетариат,
И каждый с пафосом
трибуна
Свой тост эффектно
заключал:
– «Итак: да здравствует
Коммуна
И Третий Интернационал!»
Оратор клал на стол
окурок...
Тогда вставал почтенный
турок –
В мундире, в феске, в
орденах –
И отвечал в таких
словах:
– «Я вижу... слышу...
помнить стану...
И обо всем, что видел, –
сам
С отменным чувством
передам
Его Величеству –
Султану».
24 августа 1919
Коктебель