Не стукнет, не брякнет,
а угол темней.
И видно, по спуску
немых ступеней,
Что час наступает
продольных теней.
Не скажет, не спросит,
а слышится вздох.
Росой зазвездился
сереющий мох.
И явственен в сердце
глаголящий Бог.
Густеет влиянье
таинственных сил.
В душе колебанье
незримых кадил.
И путь свой крылом
козодой зачертил.
Померк досиявший
узорный балкон.
В селе отдаленном
смолкающий звон.
Глубокою синью налит
небосклон.
За садом белеет
прохладою луг.
Дневные свершенья –
законченный круг.
На небе мерцание
гроздий и дуг.
Так скоро за первой
Вечерней Звездой
Верховные кони
сверкнули уздой,
И Серп Новолунний
взошел над водой.
Ладьей отразился в
зеркальном пруду.
Все стройно и цельно в
своем череду.
В осоке шуршанье, в ней
ветер в бреду.
В ней старые мысли
проснулись опять.
Змеиные стебли никак не
унять,
И возле шуршащих
зазыбилась гладь.
Прямится змеиный – не
выпрямлен рост.
А тихая поступь
умноженных звезд
Уж Млечный повсюду
обрызгала мост.
Кто хочет, пусть
дремлет. Кто может, пророчь.
Лавинная мгла залила
узорочь.
Всемирно мерцает
безгласная Ночь.