Чашей малою качаясь,
говоря с самим собой,
Нежно впил глоточек
неба колокольчик голубой.
Он качнет свой взор
налево, сам направо посмотрев,
На земле намек на
небо, колыбелится напев.
А с бубенчиками
дружен, серебра зазыв живой,
Колокольчик тройки
мчится по дороге столбовой.
Говорунчик,
гормотунчик, под крутой дугою сказ,
Двум сердцам, чей путь
в бескрайность, напевает: «В добрый час».
Что законы? Перезвоны
легче пуха ковыля.
Что родные? Два живые,
двое – небо и земля.
И уж как он,
колокольчик, сам с побегом столь знаком,
Бьется в звонкую
преграду говорливым язычком.
Коренник – как бык
могучий, шея в мыле, пламя взгляд,
А встряхнутся
пристяжные, – и бубенчики звенят.
И пером павлиньим
веет, млеет шапка ямщика.
Как бывает, что минута
так сладимо глубока?
В двух сердцах – один
созвучный колокольчик-перебой.
Взор «Люблю!» во взор
излился. Колокольчик, дальше пой.
Шире. Дальше. Глубже.
Выше. Пой. Не думай ни о чем.
Солнце степь – всю
степь – рассекло – как мечом – одним лучом.
Скрылись в солнце. И,
качаясь, говорит с самим собой –
«Жив я, впив глоточек
неба!» – колокольчик голубой.