Я спал. Глядел. В окне
слюда.
В нем ходит синяя
звезда,
И схимницы там сонные,
Все златоиспещренные,
Перед иконой преклонясь,
К земле ведут от неба
вязь,
В три полосы, трерядную,
Дорогу неоглядную.
От нас, от здесь, до
неба мост,
И к нам, с высот превыше
звезд.
Узорами зелеными,
С молитвами, с поклонами,
Ведут они дорогу-путь,
Что входит в грудь
когда-нибудь.
Икона та огромная,
Высокая и темная,
Из золота у ней оклад,
А перед ней лежит булат,
И башмачонки малые,
Ах, стоптаны, усталые,
Помолятся, – и в пыль
дорог,
В движеньи малых детских
ног.
И было мне вещание
Из мглы златомерцания: –
«Не все сюда. Иди туда,
Где синяя горит звезда.
Пройди непостижимыми
Пожарами и дымами».
И грянул тут вспененный
вал,
Я пал, икону целовал,
Отца и мать любимую,
И темь – и земь родимую.
И вот иду. Качну беду, –
Уходит прочь. Я часа
жду.
За полем, за речонками,
Слежу за башмачонками,
У коих стоптан каблучок,
Но каждый шаг их мне
намек.
Над омутами старыми
Я прохожу пожарами.
Я знаю: Синюю звезду,
Идя, как луч, в пути
найду.
Мне светит мгла иконная,
Вся златоиспещренная.