В мутном свете увялых
Электрических фонарей
На узлах, тюках, одеялах
Средь корзин, сундуков,
ларей,
На подсолнухах, на
окурках,
В сермягах, шинелях,
бурках,
То врозь, то кучей, то в
ряд,
На полу, на лестницах
спят:
Одни – раскидавшись –
будто
Подкошенные на корню,
Другие – вывернув круто
Шею, бедро, ступню.
Меж ними бродит зараза
И отравляет их кровь:
Тиф, холера, проказа,
Ненависть и любовь.
Едят их поедом жадным
Мухи, москиты, вши.
Они задыхаются в
смрадном
Испареньи тел и души.
Точно в загробном мире,
Где каждый в себе несет
Противовесы и гири
Дневных страстей и
забот.
Так спят они по
вокзалам,
Вагонам, платформам,
залам,
По рынкам, по площадям,
У стен, у отхожих ям:
Беженцы из разоренных,
Оголодавших столиц,
Из городов опаленных,
Деревень, аулов, станиц,
Местечек: тысячи лиц...
И социальный мессия,
И баба с кучей ребят,
Офицер, налетчик,
солдат,
Спекулянт, мужики –
вся Россия.
Вот лежит она, распята
сном,
По вековечным излогам,
Расплесканная по
дорогам,
Искусанная огнем,
С запекшимися губами,
В грязи, в крови и во
зле,
И ловит воздух руками,
И мечется по земле.
И не может в бреду
забыться,
И не может очнуться от
сна...
Не все ли и всем
простится,
Кто выстрадал, как она?
29 июля (ст. ст.) 1919
Коктебель