Венценосная тень предо
мной проходила во сне,
И, венец пронося,
прошептала, что жемчуг тот мне.
Для меня – в жемчугах и
в огне золотой ободок,
Только нужно свершить
три свершенья в короткий мне срок.
И одно – чтоб до полночи
целый мне мир облететь,
Превращая повсюду в
червонное золото медь.
И другое – чтоб я до
зари, до вторых петухов,
Ожерелье спаял – все из
лунных серебряных слов,
И последнее, третье –
чтоб к третьим я был петухам
На заре сам зарей – и
тогда с нею вступим мы в храм.
Подарить мне все царство
свое обещалась она
И колодец, где мудрость
– без грани и счастье – без дна.
Венценосная тень
подарить мне хотела – себя,
И нельзя было сердцу
глядеть на нее – не любя.
В сердце вспыхнул обжог,
напряженная сладость тоски,
Засновали кругом и
сложились в ковер огоньки.
На летучем ковре я
сквозь мраки весь мир облетел,
Всюду медь стала
золотом, мир – золотой стал предел.
Расспросив соловьев, на
черте соловьиных садов,
Я спаял ожерелье из
лунных серебряных слов.
Стала легче дышать
напряжением сжатая грудь,
Среброкованный Серп
из-за гор показался чуть-чуть.
И как первый петух
возвестил мне двенадцатый час,
Я весь мир заковал в
золотой, в огнеблещущий сказ.
И как слышалось пенье
предзорных вторых петухов,
Я качал ожерелье из
лунных серебряных слов
И уж только хотел – до
зари – я сверкнуть как заря,
От морей до морей
загудела печаль, говоря...
Закачалась тоска, как
дремучий безвыходный лес,
Золотой ободок, мне
маячивший в далях, исчез.
И набатом послышался
третьих тут велев петухов,
Разорвалось мое ожерелье
серебряных слов.
Растопилось все золото,
брызнув к небесным краям:
И багряная медь потекла
по закраинам ям.