Далеко, за синими
горами,
За седьмой уступчатой
горой,
Древний клад зарыт в
глубокой яме,
Досягни и, взяв свой
заступ, рой.
Пред горами мертвые пустыни.
Помни, в них самум и нет воды,
Средь песков от века и доныне
Черепов скопляются ряды.
Многие достигли здесь
предела.
Это те, что взять
хотели клад,
Но в пути хотенье
охладело,
Пожелало путь найти
назад.
Захвати на долгие недели
Мех с водой и пей лишь по глоткам, –
Ты песчаной избежишь постели
И дойдешь к взнесенным ввысь горам.
Но не все опасности
пропеты.
Чуть дойдешь до грани
синих гор,
Ты увидишь белые
скелеты
Тех, чей был не прям, а
косвен взор.
Возжелай заманчивого клада,
Но не хотью жаждай лишь, – душой.
Низменного горному не надо,
Для низин верховный мир – чужой.
И не все опасности
пропела
В звонкости упругая
струна.
Сможешь ли взойти на
гору смело?
Пред тобой – отвесная
стена.
Посмотри, отмечен красным цветом
Не один, а сто один уступ.
Многое сокрыто под запретом,
В древних башнях верно выбран сруб.
По ущельям зоркие есть
рыси,
Барс пятнистый ходит в
тишине.
И отрадна ль синь
взнесенной выси
Для лежащих в пропасти
на дне?
От горы к горе мостов не строят,
От вершин лишь зори до вершин
Взор взошедших нежат и покоят,
Ночь придет, и строит ковы джин.
Запоет, как песня мест
родимых,
Прошепнет невестой:
«Где же ты?»
Явит лик свой в
пламенях и в дымах,
Чтоб тебя низвергнуть с
высоты.
Но, когда молитвенной душою
Ты хранишь святые письмена, –
Но, когда, все тайны бравший с бою,
Сто ночей прободрствуешь без сна, –
Завершишь ты меру
испытаний,
Закруглишь
недостававший счет,
И тебя до клада
мирозданий
Радуга сквозь грозы
приведет.
А когда дойдешь к глубокой яме,
Заступ взяв, на высь взгляни – и рой.
К нам придешь – увитый жемчугами,
За седьмою скрытыми горой.