Ввысь изверженные дымы
Застилали свет зари.
Был театр окутан мглою.
Ждали новой пантомимы,
Над вечернею толпою
Зажигались фонари.
Лица плыли и сменились,
Утонули в темной массе
Прибывающей толпы.
Сквозь туман лучи
дробились,
И мерцали в дальней
кассе
Золоченые гербы.
Гулкий город, полный
дрожи,
Вырастал у входа в зал.
Звуки бешено ломились...
Но, взлетая к двери
ложи,
Рокот смутно замирал,
Где поклонники
толпились...
В темном зале свет
заемный
Мог мерцать и отдохнуть.
В ложе – вещая сибилла,
Облачась в убор
нескромный,
Черный веер распустила,
Черным шелком оттенила
Бледно-матовую грудь.
Лишь в глазах таился
вызов,
Но в глаза вливался
мрак...
И от лож до темной
сцены,
С позолоченных карнизов,
Отраженный, переменный –
Свет мерцал в глазах
зевак...
Я покину сон угрюмый,
Буду первый пред толпой:
Взору смерти – взор
ответный!
Ты пьяна вечерней думой,
Ты на очереди смертной:
Встану в очередь с
тобой!
25 сентября 1904