Что же ты потупилась в
смущеньи?
Погляди, как прежде, на
меня.
Вот какой ты стала – в
униженьи,
В резком, неподкупном
свете дня!
Я и сам ведь не такой –
не прежний,
Недоступный, гордый,
чистый, злой.
Я смотрю добрей и
безнадежней
На простой и скучный
путь земной.
Я не только не имею
права,
Я тебя не в силах
упрекнуть
За мучительный твой, за
лукавый,
Многим женщинам
сужденный путь.
Но ведь я немного
по-другому,
Чем иные, знаю жизнь
твою,
Более, чем судьям, мне
знакомо,
Как ты очутилась на краю.
Вместе ведь по краю,
было время,
Нас водила пагубная
страсть,
Мы хотели вместе
сбросить бремя
И лететь, чтобы потом
упасть.
Ты всегда мечтала, что,
сгорая,
Догорим мы вместе – ты и
я,
Что дано, в объятьях
умирая,
Увидать блаженные
края...
Что же делать, если
обманула
Та мечта, как всякая
мечта,
И что жизнь безжалостно
стегнула
Грубою веревкою кнута?
Не до нас ей, жизни
торопливой,
И мечта права, что нам
лгала. –
Все-таки когда-нибудь
счастливой
Разве ты со мною не
была?
Эта прядь – такая
золотая
Разве не от старого
огня? –
Страстная, безбожная,
пустая,
Незабвенная, прости
меня!
11 октября 1915