Ну, что же? Устало
заломлены слабые руки,
И вечность сама
загляделась в погасшие очи,
И муки утихли. А если б
и были высокие муки, –
Что нужды? – Я вижу
печальное шествие ночи.
Ведь солнце, положенный
круг обойдя, закатилось.
Открой мои книги: там
сказано все, что свершится.
Да, был я пророком,
пока это сердце молилось,
Молилось и пело тебя,
но ведь ты – не царица.
Царем я не буду: ты
власти мечты не делила.
Рабом я не стану: ты
власти земли не хотела.
Вот новая ноша: пока не
откроет могила
Сырые объятья, –
тащиться без важного дела.
Но я – человек. И,
паденье свое признавая,
Тревогу свою не смирю
я: она все сильнее.
То ревность по дому, тревогою сердце снедая,
Твердит неотступно: Что делаешь, делай скорее.
21 февраля 1914