За все, за все
тебя благодарю я:
За тайные
мучения страстей,
За горечь
слез, отраву поцелуя,
За месть
врагов и клевету друзей;
За жар души,
растраченный в пустыне.
Лермонтов
1
О, весна без конца и без
краю –
Без конца и без краю
мечта!
Узнаю тебя, жизнь! Принимаю!
И приветствую звоном
щита!
Принимаю тебя, неудача,
И удача, тебе мой
привет!
В заколдованной области
плача,
В тайне смеха –
позорного нет!
Принимаю бессонные
споры,
Утро в завесах темных
окна,
Чтоб мои воспаленные
взоры
Раздражала, пьянила весна!
Принимаю пустынные веси
И колодцы земных
городов!
Осветленный простор
поднебесий
И томления рабьих
трудов!
И встречаю тебя у порога
–
С буйным ветром в
змеиных кудрях,
С неразгаданным именем
Бога
На холодных и сжатых
губах...
Перед этой враждующей
встречей
Никогда я не брошу
щита...
Никогда не откроешь ты
плечи...
Но над нами – хмельная
мечта!
И смотрю, и вражду
измеряю,
Ненавидя, кляня и любя:
За мученья, за гибель –
я знаю –
Все равно: принимаю
тебя!
24 октября 1907
2
Приявший мир, как звонкий
дар,
Как злата горсть, я стал
богат.
Смотрю: растет, шумит
пожар –
Глаза твои горят.
Как стало жутко и
светло!
Весь город – яркий сноп
огня,
Река – прозрачное стекло
И только – нет меня...
Я здесь, в углу. Я там,
распят.
Я пригвожден к стене –
смотри!
Горят глаза твои, горят,
Как черных две зари!
Я буду здесь. Мы все
сгорим:
Весь город мой, река, и
я...
Крести крещеньем огневым
О, милая моя!
26 октября 1907
3
Я неверную встретил у
входа:
Уронила платок – и одна.
Никого. Только ночь и
свобода.
Только жутко стоит
тишина.
Говорил ей несвязные
речи.
Открывал ей все тайны с
людьми,
Никому не поведал о
встрече,
Чтоб она прошептала:
возьми...
Но она ускользающей
птицей
Полетела в ненастье и
мрак,
Где взвился огневой багряницей
Засыпающий праздничный
флаг.
И у светлого дома,
тревожно,
Я остался вдвоем с
темнотой.
Невозможное было
возможно,
Но возможное – было
мечтой.
23 октября 1907
4
Перехожу от казни к
казни
Широкой полосой огня.
Ты только невозможным
дразнишь,
Немыслимым томишь
меня...
И я, как темный раб, не
смею
В огне и мраке потонуть.
Я только робкой тенью
вею,
Не смея в небо
заглянуть...
Как ветер, ты целуешь
жадно,
Как осень, шлейфом
шелестя,
Храня в темнице
безотрадной,
Меня, как бедное дитя...
Рабом безумным и
покорным
До времени таюсь и жду
Под этим взором, слишком
черным
В моем пылающем бреду...
Лишь утром смею покидать
я
Твое высокое крыльцо,
А ночью тонет в складках
платья
Мое безумное лицо...
Лишь утром воронам
бросаю
Свой хмель, свой сон,
свою мечту...
А ночью снова – знаю,
знаю
Твою земную красоту!
Что быть бесстрастным?
Что – крылатым?
Сто раз бичуй и укори,
Чтоб только быть на миг
проклятым
С тобой – в огне ночной
зари!
Октябрь 1907
5
Пойми же, я спутал, я
спутал
Страницы и строки стихов,
Плащом твои плечи
окутал,
Остался с тобою без
слов...
Пойми, в этом сумраке –
магом
Стою над тобою и жду
Под бьющимся праздничным
флагом,
На страже, под ветром, в
бреду...
И ветер поет и пророчит
Мне в будущем – сон
голубой...
Он хочет смеяться, он хочет,
Чтоб ты веселилась со
мной!
И розы, осенние розы
Мне снятся на каждом
шагу
Сквозь мглу, и огни, и
морозы,
На белом, на легком
снегу!
О будущем ветер не
скажет,
Не скажет осенний
цветок,
Что милая тихо развяжет
Свой шелковый, черный
платок...
Что только звенящая
снится
И душу палящая тень...
Что сердце – летящая
птица...
Что в сердце – щемящая
лень...
21 октября 1907
6
В бесконечной дали
коридоров
Не она ли там пляшет
вдали?
Не меня ль этой музыкой
споров
От нее в этот час
отвели?
Ничего вы не скажете,
люди,
Не поймете, что темен
мой храм.
Трепетанья, вздыхания
груди
Воспаленным открыты
глазам.
Сердце – легкая птица
забвений
В золотой пролетающий
час:
То она, в опьяненьи
кружений,
Пляской тризну справляет
о вас.
Никого ей не надо из
скромных,
Ей не ум и не глупость
нужны,
И не любит наверное
темных,
Прислоненных, как я, у
стены...
Сердце, взвейся, как
легкая птица,
Полети ты, любовь
разбуди,
Истоми ты истомой
ресницы,
К бледно-смуглым плечам
припади!
Сердце бьется, как птица
томится –
То вдали закружилась она
–
В легком танце, летящая
птица,
Никому, ничему не
верна...
23 октября 1907
7
По улицам метель метет,
Свивается, шатается.
Мне кто-то руку подает
И кто-то улыбается.
Ведет – и вижу: глубина,
Гранитом темным сжатая.
Течет она, поет она,
Зовет она, проклятая.
Я подхожу и отхожу,
И замер в смутном
трепете:
Вот только перейду межу
–
И буду в струйном
лепете.
И шепчет он – не
отогнать
(И воля уничтожена):
«Пойми: уменьем умирать
Душа облагорожена.
Пойми, пойми, ты одинок,
Как сладки тайны
холода...
Взгляни, взгляни в
холодный ток,
Где все навеки
молодо...»
Бегу. Пусти, проклятый,
прочь!
Не мучь ты, не
испытывай!
Уйду я в поле, в снег и
в ночь,
Забьюсь под куст
ракитовый!
Там воля всех вольнее
воль
Не приневолит вольного,
И болей всех больнее
боль
Вернет с пути окольного!
26 октября 1907
8
О, что мне закатный
румянец,
Что злые тревоги разлук?
Все в мире – кружащийся
танец
И встречи трепещущих
рук!
Я бледные вижу ланиты,
Я поступь лебяжью ловлю,
Я слушаю говор открытый,
Я тонкое имя люблю!
И новые сны, залетая,
Тревожат в усталом
пути...
А все пелена снеговая
Не может меня занести...
Неситесь, кружитесь,
томите,
Снежинки – холодная
весть...
Души моей тонкие нити,
Порвитесь, развейтесь,
сгорите...
Ты, холод, мой холод,
мой зимний,
В душе моей – страстное
есть...
Стань, сердце,
вздыхающий схимник,
Умрите, умрите, вы,
гимны...
Вновь летит, летит,
летит,
Звенит, и снег крутит,
крутит,
Налетает вихрь
Снежных искр...
Ты виденьем, в пляске
нежной,
Посреди подруг
Обошла равниной снежной
Быстротечный
Бесконечный круг...
Слышу говор твой
открытый,
Вижу бледные ланиты,
В ясный взор гляжу...
Все, что не скажу,
Передам одной улыбкой...
Счастье, счастье! С нами
ночь!
Ты опять тропою зыбкой
Улетаешь прочь...
Заметая, запевая,
Стан твой гибкий
Вихрем туча снеговая
Обдала,
Отняла...
И опять метель, метель
Вьет, поет, кружит...
Все – виденья, все –
измены...
В снежном кубке, полном
пены,
Хмель
Звенит...
Заверти, замчи,
Сердце, замолчи,
Замети девичий след –
Смерти нет!
В темном поле
Бродит свет!
Горькой доле –
Много лет...
И вот опять, опять в
возвратный
Пустилась пляс...
Метель поет. Твой голос
– внятный.
Ты понеслась
Опять по кругу,
Земному другу
Сверкнув на миг...
Какой это танец? Каким
это светом
Ты дразнишь и манишь?
В кружении этом
Когда ты устанешь?
Чьи песни? И звуки?
Чего я боюсь?
Щемящие звуки
И – вольная Русь?..
И словно мечтанье, и
словно круженье,
Земля убегает,
скрывается твердь,
И словно безумье, и
словно мученье,
Забвенье и удаль,
смятенье и смерть, –
Ты мчишься! Ты мчишься!
Ты бросила руки
Вперед...
И песня встает...
И странным сияньем сияют
черты...
Удалая пляска!
О, песня! О, удаль! О,
гибель! О, маска...
Гармоника – ты?
1 ноября 1907
9
Гармоника, гармоника!
Эй, пой, визжи и жги!
Эй, желтенькие лютики,
Весенние цветки!
Там с посвистом, да с
присвистом
Гуляют до зари,
Кусточки тихим шелестом
Кивают мне: смотри.
Смотрю я – руки
вскинула,
В широкий пляс пошла,
Цветами всех осыпала
И в песне изошла...
Неверная, лукавая,
Коварная, – пляши!
И будь навек отравою
Растраченной души!
С ума сойду, сойду с
ума,
Безумствуя, люблю,
Что вся ты – ночь, и вся
ты – тьма,
И вся ты – во хмелю...
Что душу отняла мою,
Отравой извела,
Что о тебе, тебе пою,
И песням нет числа!..
9 ноября 1907
10
Работай, работай,
работай:
Ты будешь с уродским
горбом
За долгой и честной работой,
За долгим и честным
трудом.
Под праздник – другим
будет сладко,
Другой твои песни споет,
С другими лихая солдатка
Пойдет, подбочась, в
хоровод.
Ты знай про себя, что не
хуже
Другого плясал бы – вон
как!
Что мог бы стянуть и
потуже
Свой золотом шитый
кушак!
Что ростом и станом ты
вышел
Статнее и краше других,
Что та молодица – повыше
Других молодиц удалых!
В ней сила играющей
крови,
Хоть смуглые щеки
бледны,
Тонки ее черные брови,
И строгие речи
хмельны...
Ах, сладко, как сладко,
так сладко
Работать, пока
рассветет,
И знать, что лихая
солдатка
Ушла за село, в хоровод!
26 октября 1907
11
И я опять затих у ног –
У ног давно и тайно
милой,
Заносит вьюга на порог
Пожар метели белокрылой…
Но имя тонкое твое
Твердить мне дивно,
больно, сладко...
И целовать твой шлейф
украдкой,
Когда метель поет,
поет...
В хмельной и злой своей
темнице
Заночевало, сердце, ты,
И тихие твои ресницы
Смежили снежные цветы.
Как будто, на средине
бега,
Я под метелью изнемог,
И предо мной возник из
снега
Холодный, неживой
цветок...
И с тайной грустью, с
грустью нежной,
Как снег спадает с
лепестка,
Живое имя Девы Снежной
Еще слетает с языка...
8 ноября 1907