Страна – под бременем
обид,
Под игом наглого насилья
–
Как Ангел, опускает
крылья,
Как женщина, теряет
стыд.
Безмолвствует народный
гений.
И голоса не подает,
Не в силах сбросить ига лени
В полях затерянный
народ.
И лишь о сыне, ренегате,
Всю ночь безумно плачет
мать,
Да шлет отец врагу
проклятье
(Ведь старым нечего
терять!..)
А сын – он изменил
отчизне!
Он жадно пьет с врагом
вино,
И ветер ломится в окно,
Взывая к совести и к
жизни...
Не так же ль и тебя,
Варшава,
Столица гордых поляков,
Дремать принудила орава
Военных прусских
пошляков?
Жизнь глухо кроется в
подпольи,
Молчат магнатские
дворцы,
Лишь Пан-Мороз во все
концы
Свирепо рыщет на
раздольи!
Неистово взлетит над
вами
Его седая голова,
Иль откидные рукава
Взметутся бурей над
домами,
Иль конь заржет – и
звоном струн
Ответит телеграфный
провод,
Иль вздернет Пан
взбешенный повод
И четко повторит чугун
Удары мерзлого копыта
По опустелой мостовой...
И вновь, поникнув
головой,
Безмолвен Пан, тоской
убитый...
И, странствуя на злом
коне,
Бряцает шпорою
кровавой...
Месть! Месть! – Так эхо
над Варшавой
Звенит в холодном
чугуне!
Весна 1911 – ноябрь 1915