Пусть я и жил, не любя,
Пусть я и клятвы нарушу,
–
Все ты волнуешь мне
душу,
Где бы ни встретил тебя!
О, эти дальние руки!
В тусклое это житье
Очарованье свое
Вносишь ты, даже в
разлуке!
И в одиноком моем
Доме, пустом и холодном,
В сне, никогда не
свободном,
Снится мне брошенный
дом.
Старые снятся минуты,
Старые снятся года...
Видно, уж так навсегда
Думы тобою замкнуты!
Кто бы ни звал – не хочу
На суетливую нежность
Я променять
безнадежность –
И, замыкаясь, молчу.
8 октября 1915