Неустанное стремленье
от судьбы к иной судьбе,
Александр Завоеватель,
я – дрожа – молюсь тебе.
Но не в час ужасных
боев, возле древних Гавгамел,
Ты мечтой, в ряду
героев, безысходно овладел.
Я люблю тебя, Великий,
в час иного торжества.
Были буйственные
клики, ропот против божества.
И к войскам ты стал,
как солнце: ослепил их грозный взгляд,
И безвольно македонцы
вдруг отпрянули назад.
Ты воззвал к ним: «Вы
забыли, кем вы были, что теперь!
Как стада, в полях
бродили, в чащу прятались, как зверь.
Создана отцом фаланга,
вашу мощь открыл вам он;
Вы со мной прошли до
Ганга, в Сарды, в Сузы, в Вавилон.
Или мните: государем
стал я милостью мечей?
Мне державство отдал
Дарий! скипетр мой, иль он ничей!
Уходите! путь
открытый! размечите бранный стан!
Дома детям расскажите
о красотах дальних стран,
Как мы шли в горах
Кавказа, про пустыни, про моря…
Но припомните в
рассказах, где вы кинули царя!
Уходите! ждите славы!
Но – Аммона вечный сын –
Здесь, по царственному
праву, я останусь и один».
От курений залы пьяны,
дышат золото и шелк.
В ласках трепетной
Роксаны гнев стихает и умолк.
Царь семнадцати сатрапий,
царь Египта двух корон,
На тебя – со скриптром
в лапе – со стены глядит Аммон.
Стихли толпы,
колесницы, на равнину пал туман…
Но, едва зажглась
денница, взволновался шумный стан.
В поле стон
необычайный, молят, падают во прах…
Не вздохнул ли, Гордый,
тайно о своих ночных мечтах?
О, заветное стремленье
от судьбы к иной судьбе.
В час сомненья и
томленья я опять молюсь тебе!
Ноябрь 1899