И если,
страстный, в час заветный,
Заслышу я мой
трубный звук…
Tertia Vigilia
Мой трубный зов, ты мной
заслышан
Сквозь утомленный,
сладкий сон!
Альков, таинственен и
пышен,
Нас облегал со всех
сторон.
И в этой мгле прошли –
не знаю, –
Быть может, годы и века.
И я был странно близок
раю,
И жизнь шумела, далека.
Но вздрогнул я, и вдруг воспрянул,
И разорвал кольцо из
рук.
Как молния, мне в сердце
глянул
Победно возраставший
звук.
И сон, который был так
долог,
Вдруг кратким стал, как
все во сне.
Я распахнул тяжелый
полог
И потонул в палящем дне.
В последний раз взглянул
я свыше
В мое высокое окно:
Увидел солнце, небо,
крыши
И города морское дно.
И странно мне открылась
новой,
В тот полный и
мгновенный миг,
Вся жизнь толпы
многоголовой,
Заботы вспененный
родник.
И я – в слезах, что
снова, снова
Душе открылся мир
другой,
Бегу от пышного алькова,
Безумный, вольный и
нагой!
Август-октябрь 1901