Я жить устал среди людей
и в днях,
Устал от смены дум,
желаний, вкусов,
От смены истин, смены
рифм в стихах.
Желал бы я не быть
«Валерий Брюсов».
Не пред людьми – от них
уйти легко, –
Но пред собой, перед
своим сознаньем, –
Уже в былое цепь уходит
далеко,
Которую зовут
воспоминаньем.
Склонясь, иду вперед,
растущий груз влача:
Дней, лет, имен,
восторгов и падений.
Со мной мои стихи
бегут, крича,
Грозят мне замыслов
недовершенных тени,
Слепят глаза сверканья
без числа
(Слова из книг,
истлевших в сердце-склепе),
И женщин жадные тела
Цепляются за звенья
цепи.
О, да! вас, женщины, к
себе воззвал я сам
От ложа душного, из
келий, с перепутий,
И отдавались мы вдвоем
одной минуте,
И вместе мчало нас
теченье по камням.
Вы скованы со мной
небесным, высшим браком,
Как с морем воды
впавших рек,
Своим я вас отметил
знаком,
Я отдал душу вам – на
миг, и тем навек.
Иные умерли, иные
изменили,
Но все со мной, куда бы
я ни шел.
И я влеку по дням,
клонясь как вол,
Изнемогая от усилий,
Могильного креста
тяжелый пьедестал:
Живую груду тел,
которые ласкал,
Которые меня ласкали и
томили.
И думы… Сколько их, в
одеждах золотых,
Заветных дум, лелеянных
с любовью,
Принявших плоть и
оживленных кровью!..
Я обречен вести всю
бесконечность их.
Есть думы тайные – и
снова в детской дрожи,
Закрыв лицо, я падаю во
прах…
Есть думы светлые, как
ангел Божий,
Затерянные мной в
холодных днях.
Есть думы гордые – мои
исканья Бога, –
Но оскверненные
притворством и игрой,
Есть думы-женщины,
глядящие так строго,
Есть думы-карлики с
изогнутой спиной…
Куда б я ни бежал
истоптанной дорогой,
Они летят, бегут,
ползут – за мной!
А книги…Чистые
источники услады,
В которых отражен
родной и близкий лик, –
Учитель, друг, желанный
враг, двойник –
Я в вас обрел все
сладости и яды!
Вы были голубем в
плывущий мой ковчег
И принесли мне весть,
как древле Ною,
Что ждет меня земля,
под пальмами ночлег,
Что свой алтарь на
камнях я построю…
С какою жадностью, как
тесно я приник
К стоцветным стеклам, к
окнам вещих книг,
И увидал сквозь них
просторы и сиянья,
Лучей и форм безвестных
сочетанья,
Услышал странные,
родные имена...
И годы я стоял,
безумный, у окна!
Любуясь солнцами, моя
душа ослепла,
Лучи ее прожгли до
глубины, до дна,
И все мои мечты
распались горстью пепла.
О, если б все забыть,
быть вольным, одиноким,
В торжественной тиши
раскинутых полей,
Идти своим путем,
бесцельным и широким,
Без будущих и прошлых
дней.
Срывать цветы,
мгновенные, как маки,
Впивать лучи, как
первую любовь,
Упасть, и умереть, и
утонуть во мраке,
Без горькой радости
воскреснуть вновь и вновь!
1902
__________
*Скука жизни… (фр.).