Свершатся сроки:
загорится век,
Чей луч блестит на
быстрине столетий,
И твердо станет вольный
человек
Пред ликом неба на
своей планете.
Единый Город скроет шар
земной,
Как в чешую, в
сверкающие стекла,
Чтоб вечно жить
ласкательной весной,
Чтоб листьев зелень
осенью не блекла;
Чтоб не было рассветов
и ночей,
Но чистый свет, без облаков,
без тени;
Чтоб не был мир ни
твой, ни мой, ничей,
Но общий дар идущих
поколений.
Цари стихий, владыки
естества,
Последыши и баловни
природы,
Начнут свершать, в
веселье торжества,
Как вечный пир,
ликующие годы.
Свобода, братство,
равенство, все то,
О чем томимся мы, почти
без веры,
К чему из нас не
припадет никто, –
Те вкусят смело,
полностью, сверх меры.
Разоблаченных тайн
святой родник
Их упоит в бессонной
жажде знанья,
И Красоты
осуществленный лик
Насытит их предельные
желанья.
И ляжем мы в веках как
перегной,
Мы все, кто ищет,
верит, страстно дышит,
И этот гимн, в былом
пропетый мной,
Я знаю, мир грядущий не
услышит.
Мы станем сказкой,
бредом, беглым сном,
Порой встающим
тягостным кошмаром.
Они придут, как мы еще
идем,
За все заплатят
им, – мы гибнем даром.
Но что ж! Пусть так!
Клони меня, Судьба!
Дышать грядущим гордая
услада!
И есть иль нет дороги
сквозь гроба,
Я был! я есмь! мне
вечности не надо!
1904. Август 1905