Как ясно, как ласково
небо!
Как радостно реют стрижи
Вкруг церкви Бориса и
Глеба!
По горбику тесной межи
Иду, и дышу ароматом
И мяты, и зреющей ржи.
За полем усатым, не
сжатым
Косами стучат косари.
День медлит пред ярким
закатом…
Душа, насладись и умри!
Все это так странно
знакомо,
Как сон, что ласкал до
зари.
Итак, я вернулся, я –
дома?
Так здравствуй, июльская
тишь,
И ты, полевая истома,
Убогость соломенных крыш
И полосы желтого хлеба!
Со свистом проносится
стриж
Вкруг церкви Бориса и
Глеба.
1910
Белкино