Ей лет четырнадцать; ее
глаза
Как на сережке пара
спелых вишен;
Она тонка, легка, как
стрекоза;
И в голосе ее трав
шелест слышен.
Она всегда беспечна, и
на всех
Глядит прищурясь,
скупо, как в просонках.
Но как, порой, ее
коварен смех!..
Иль то – Цирцея, спящая
в пеленках?
Она одета просто, и
едва
Терпимы ей простые
украшенья.
Но ей бы шли шелка, и
кружева,
И золото, и пышные
каменья!
Она еще ни разу алых
губ
В любовном поцелуе не
сближала, –
Но взгляд ее, порой,
так странно-груб…
Иль поцелуя было бы ей
мало?
Мне жаль того, кто, ей
вручив кольцо,
В обмен получит право
первой ночи.
Свой смех она ему
швырнет в лицо,
Иль что-то совершит еще
жесточе!
1910