У светлой райской двери,
Стремясь в Эдем войти,
Евангельские звери
Столпились по пути.
Помногу и по паре
Сошлись, от всех границ,
Земли и моря твари,
Сонм гадов, мошек, птиц,
И Петр, ключей
хранитель,
Спросил их у ворот:
«Чем в райскую обитель
Вы заслужили вход?»
Ослять неустрашимо:
«Закрыты мне ль врата?
В врата Иерусалима
Не я ль ввезла Христа?»
«В врата не впустят нас
ли?»
Вол мыкнул за волом:
«Не наши ль были ясли
Младенцу – первый дом?»
Да стукнув лбом в
ворота:
«И речь про нас была:
„Не поит кто в субботу
Осла или вола?“»
«И нас – с ушком
игольным
Пусть также помянут!» –
Так, гласом богомольным,
Ввернул словцо верблюд.
А слон, стоявший сбоку
С конем, сказал меж тем:
«На нас волхвы с Востока
Явились в Вифлеем».
Рот открывая, рыбы:
«А чем, коль нас отнять,
Апостолы могли бы
Семь тысяч напитать?»
И, гласом человека,
Добавила одна:
«Тобой же в рыбе некой
Монета найдена!»
А, из морского лона
Туда приплывший, кит:
«Я в знаменьи Ионы, –
Промолвил, – не
забыт!»
Взнеслись: «Мы званы
тоже!» –
Все птичьи племена, –
«Не мы ль у придорожий
Склевали семена?»
Но горлинки младые
Поправили: «Во храм
Нас принесла Мария,
Как жертву небесам!»
И голубь, не дерзая
Напомнить Иордан,
Проворковал, порхая:
«И я был в жертву дан!»
«От нас он (вспомнить
надо ль?)
Для притчи знак обрел:
„Орлы везде, где
падаль!“» –
Заклекотал орел.
И птицы пели снова,
Предвосхищая суд:
«Еще об нас есть слово:
„Не сеют и не жнут!“»
Пролаял пес: «Не глуп я:
Напомню те часы,
Как Лазаревы струпья
Лизать бежали псы!»
Но, не вступая в споры,
Лиса, без дальних слов:
«Имеют лисы норы, –
Об нас был глас
Христов!»
Шакалы и гиены
Кричали, что есть сил:
«Мы те лизали стены,
Где бесноватый жил!»
А свиньи возопили:
«К нам обращался он!
Не мы ли потопили
Бесовский легион?»
Все гады (им не стыдно)
Твердили грозный глас:
«Вы – змии, вы –
ехидны!» –
Шипя: «Он назвал нас!»
А скорпион, что носит
Свой яд в хвосте,
зубаст,
Ввернул: «Яйцо коль
просят,
Кто скорпиона даст?»
«Вы нас не затирайте!» –
Рой мошек пел, жужжа, –
«Сказал он: „Не сбирайте
Богатств, где моль и
ржа!“»
Звучало пчел в гуденьи:
«Мы званы в наш черед:
Ведь он, по воскресеньи,
Вкушал пчелиный мед!»
И козы: «Нам дорогу!
Внимать был наш удел,
Как „Слава в вышних Богу!“
Хор ангелов воспел!»
И нагло крикнул петел:
«Мне ль двери заперты?
Не я ль, о Петр,
отметил,
Как отрекался ты?»
Лишь агнец непорочный
Молчал, потупя взор…
Все созерцали – прочный
Эдемских врат запор.
Но Петр, скользнувши
взглядом
По странной полосе,
Где змий был с агнцем
рядом,
Решил: «Входите все!
Вы все, в земной юдоли,
–
Лишь знак доброт и зол.
Но горе, кто по воле
Был змий иль злой орел!»
11 апреля, 1916