Кошмар! Кошмар опять!
Один из многих,
Историей являемых в
бреду:
Сонм пауков, огромных,
восьминогих,
Сосущих кровь близ
мертвых клумб в саду.
Германия! Да, ты в
былом повинна
За страшное, но –
страшен твой расчет!
Раздавлена низринутой
лавиной,
Ты знала казнь, вновь
казнь, и казнь еще!
Нет ничего: ни стран –
манить под тропик,
Ни стимеров – дробить в
морях стекло,
Ни фоккеров – кричать,
что век торопит,
Ни шахт, копивших уголь
и тепло,
Ни золота, ни хлеба…
Да! свидетель
Весь мир, как рок
смеялся и казнил:
Твои богатства рвали
все, а детям
Нет молока, и в школах
нет чернил!
И тщетно те, кто зиждил
это
Богатство, те, чей
подвиг – труд,
Встают, чтоб мышцами
атлета
Открыть блистанье
лучших руд:
Им против – свой
земляк-предатель,
Им против – звон чужих
монет…
На Шпрее зажечься ль
новой дате?
Мечтаешь: да! быть
может: нет…
От Сен и Тибров до
Миссурей
Следит строй мировых
владык,
И, веря в помощь,
твердо в Руре
Стоит француз, примкнув
свой штык.
А те? – Веселятся
и пляшут, ведь раны
Их бойни избытой – не
им;
И золото,
золото, – пряно, багряно, –
Поет им оркестром
немым.
Им весело,
весело, – золото в башни
Слагать, вить второй
Вавилон.
Что день, их восторг
удалей, бесшабашней:
Весь мир им достался в
полон.
Там черный, там желтый,
там парий, там кули:
Всех – в копи, к
станкам, на завод!
«Недаром же в Руре
штыки мы примкнули!» –
Поют, выводя свой
гавот.
«Враг сломлен, мы
вместе, теперь мы посмеем»,
«Нам власть над землей
с этих пор!»
«Над толпами станем,
пропляшем по змеям»,
«А в фасках фашистов –
топор!»
Те пляшут, та исходит
кровью,
Мир глухо ропщет под
пятой…
Но с трона вдруг
поводит бровью
Пугливо идол золотой.
На миг в рядах поющих
смута,
И мысль, прожженная
огнем,
Кричит невольно и
кому-то:
«Не надо вспоминать об
нем!»
А он, у грани их
веселий,
С земли всходя до
звездных сфер,
Стоит; и тучи вниз
осели,
Чтоб людям вскрыть
СССР.
Да, так. Старуха Клио
хмурее
Глядит, как точит кровь
земля;
Но внове ль ей? все ж
от Лемурии
Был путь до Красного
Кремля.
И все равно, опять
прольются ли
Такие ж токи в тайну
тьмы:
Из бурь войны, из
революции
Мир стал двойным: они и
мы.
Иных нет сил…
<1923>