Торжественно-больное беспокойство,
В тебе родник
невысказанных строф.
Я так томлюсь, я
зарыдать готов,
Но верую в целительное
свойство
Задумчиво слагаемых
стихов.
В какой же мир уносятся
квинтины?
К каким, к каким и
рифмам и мечтам?
Лежит туман над далями
картины.
И лишь дрожат листвою
апельсины,
И лишь волна дробится
по камням.
Я шлю привет и контурам
акаций,
И дальнему встающему
лучу…
Но вдруг дрожу –
бессильно хохочу,
Ломаю, рву игрушки
декораций,
Зову мечту… зову я, –
и кричу!
А! Это что? десятки
новолуний,
Расплавленный текущий
алебастр –
И я плыву среди горящих
астр.
А летний день слился с
весной в июне,
И зло с добром сосватал
Зороастр…
Измученный, я надаю…
подушки
Горят огнем… в
раскрытое окно
Далеких ветл виднеются
верхушки.
Все просто так, все
тихо, все темно, –
И квакают на озере
лягушки.
17 августа 1895