Опрокинут, распластан,
рассужен врозь
Призрак мира от солнц до
бацилл…
Но в зрачки, в их
тигриную суженность,
По заре серый дождь
моросил.
Там по памяти, в
комнатах замкнутых,
Бродят цифры, года,
имена…
А голодный крестьянин в
глаза кнутом
Клячу бьет от пустого
гумна.
Сны вершин в бармах Фета
и Тютчева,
В кружевах Гете иль
Малларме…
Но их вязь – план чьей
драмы? этюд чего?
Их распев – ах, лишь в
нашем уме!
День Флориды – ночь
Уэльса. Но иначе –
Изотермы жгут тысячу
тел:
Топчут Гамлета
Хорь-и-Калинычи,
Домби дамбами давят
Отелл.
Говори: это – песня!
лениво лги
Там, в тетради, чертами
чернил:
Но, быть может, писк
муромской иволги
Кровью каплет в
египетский Нил.
Колбы, тигли,
рефракторы, скальпели
Режут, лижут, свежат
жизнь, – но вот
Явь – лишь эти за окнами
капли и
Поцелуй в час полночных
свобод.
24 апреля 1923