Сложив стихи, их на год
спрятать в стол
Советовал расчетливый
Гораций.
Совет, конечно, не
всегда тяжел
И не подходит для
импровизаций.
Хотя б поэт был мощен,
как орел,
Любимцем Аполлона, Муз
и Граций, –
Не сразу же
божественный глагол
Зажжет в нем силу
мощных декламаций!
Пусть он всю ловкость в
рифмах приобрел
И в выборе картин для
декораций;
Пусть он и чувство для
стихов нашел,
Всем нужны образы для
иллюстраций:
Диван и лампа иль холмы
и дол,
Ряды гранитов иль цветы
акаций…
Но я собрал с усердьем
мудрых пчел,
Как мед с цветов, все
рифмы к звуку «аций»,
Хоть не коснулся я
возможных зол
И обошел немало разных
наций.
Теперь мне предоставлен
произвол
Избрать иную рифму
вариаций.
Что скажете, когда
возьмусь за ум
И дальше поведу свой
стих с любовью?
Поэт, поверьте, не
всегда угрюм,
И пишет он чернилами,
не кровью.
Но все ж он любит голос
тайных дум,
И их не предает он
суесловью.
Но мир ведь призрак,
объясняет Юм,
И вот, стихи слагая по
условью,
Он смело отдается
чувствам двум:
Веселью и душевному
здоровью.
И рифмовать он может
наобум
Стих за стихом, не
шевельнувши бровью.
На нем надет охотничий
костюм,
Он мчится на коне в
леса, к становью,
За ним мечта спешит,
как верный грум,
Чрез изгородь, по
пашням или новью,
И метко бьет львов,
тигров или пум,
Гоня оленя к тайному
низовью…
Но будет! Этих рифм
тяжелый шум
Терзать придет с
упреком к изголовью.
<1919>