Березка любая в губернии
Горько сгорблена грузом
веков,
Но не тех, что, в
Беарне ли, в Берне ли,
Гнули спину иных
мужиков.
Русский говор, –
всеянный, вгребленный
В память, –
ропщет, не липы ль в бреду?
Что нам звоны латыни
серебряной:
Плавим в золото нашу
руду!
Путь широк по векам!
Ничего ему,
Если всем – к тем же
вехам, на пир;
Где-то в Пушкинской
глуби по-своему
Отражен, склон
звездистый, Шекспир.
А кошмар, все, что
мыкали, путь держа
С тьмы Батыя до первой
зари,
Бьет буруном, в мечтах
(не до удержа!):
Мономахи, монахи, цари!
Пусть не кровью
здоровой из вен Земля:
То над ней алый
стяг, – трезвый Труд!..
Но с пристрастий
извечного вензеля
Зовы воль, в день один,
не сотрут!
Давних далей сбываньем
тревожимы,
Все ж мы ждем у былых
берегов,
В красоте наших нив над
Поволжьями,
Нежных весен и синих
снегов!
8 марта 1923