Идет, безвольно
уступая, –
Власть Афродиты
рокова! –
Но в вихре мыслей боль
тупая,
Как иглы первые слова:
«Пришел ты с битвы? Лучше,
бедный,
Ты б в ней
погиб! – сразил мой муж.
Ты хвастал свить венец
победный,
Здесь, как беглец, ты
почему ж?
Иди, в бой вновь кличь
Менелая!
Нет! мал ты для
мужских мерил!
Из ратных бурь –
прочь! не желая,
Чтоб медью царь тебя
смирил!»
Но, в благовонной
мгле, на ложе,
Где локтем пух лебяжий
смят,
Прекрасней всех и всех
моложе
Ей Парид, чьи глаза
томят:
«Нет, не печаль!
Судьба хотела,
Чтоб ныне победил
Атрид.
Я после побежду. Но
тело
Теперь от жгучих жажд
горит.
Так не желал я ввек!
иная
Страсть жечь мне
сердце не могла.
В тот час, когда с
тобой Краная
Нас первой ночью
сопрягла!»
И никнет (в сеть
глубин уловы!)
Елена – в пламя рук,
на дно,
А Афродиты смех
перловый –
Как вязь двух,
спаянных в одно.
7 мая 1922