Поверяя пламенно золотой
форминге
Чувства потаенные и
кляня свой трон,
На коне задумчивом, по
лесной тропинке,
Проезжает сгорбленный, страждущий
Нерон.
Он – мучитель-мученик!
Он – поэт-убийца!
Он жесток неслыханно,
нежен и тосклив…
Как ему, мечтателю, в
свой Эдем пробиться,
Где так упоителен
солнечный прилив?
Мучают бездарные люди,
опозорив
Облик императора общим
сходством с ним…
Чужды люди кесарю:
Клавдий так лазорев,
Люди ж озабочены пошлым
и земным.
Разве удивительно, что
сегодня в цирке,
Подданных лорнируя и
кляня свой трон,
Вскочит с места в
бешенстве, выместив в придирке
К первому патрицию
злость свою, Нерон?
Разве удивительно, что
из лож партера
На урода рыжего, веря в
свой каприз,
Смотрят любопытные,
жадные гетеры,
Зная, что душа его –
радостный Парис?
Разве удивительно, что
в амфитеатре
Все насторожилися и задохся
стон,
Только в ложе кесаря
появился, на три
Мига потрясающих, фьолевый
хитон?
1911