Андрею Виноградову
Распахните все рамы у
меня на террасе, распахните все рамы –
Истомило предгрозье. Я
совсем задыхаюсь. Я совсем изнемог.
Надоели мне лица.
Надоели мне фразы. Надоели мне «драмы»
Уходите подальше, не тревожьте.
Все двери я запру на замок.
Я весь день, и весь
вечер просижу на террасе, созерцая то море,
То особое море, нет
которому равных во вселенной нигде.
Помню Ялту и Дальний,
и Баку с Таганрогом. На морях, – я не спорю.
Но Балтийское море
разве с теми сравнится при Полярной звезде?…
Это море – снегурочка.
Это море – трилистник. Это – вишен цветенье.
Это призрак
бесчертный. Эрик принц светлоокий. Это море Лилит.
Ежецветно. Капризно.
Несказанно-больное. Все – порыв. Все – мгновенье.
Все влеченье и зовы.
Венценосная Сканда. Умоляя – велит.
Оттого-то и дом мой –
над отвесным обрывом любимого моря.
Миновало предгрозье. Я
дышу полной грудью. Отдыхаю. Живу.
О, сказанья про
Ингрид! О, Норвегии берег! О, эстляндские зори!
Лишь в Эстляндии
светлой мне дано вас увидеть наяву! наяву!
1914. Май
Эст-Тойла