О, нестерпимо-бóльные
места,
Где женщины, утерянные
мною,
Навек во всем: в
дрожании листа,
В порыве травном к
солнечному зною,
В брусничных и
осиновых лесах,
Во всхлипах мха – их
жалобные плачи…
Как скорбно там
скрипенье колеса!
Как трогательно
блеянье телячье!
На севере и рощи, и
луга,
И лады душ, и
пьяненькие сельца –
Однообразны только для
пришельца:
Для северян несхожесть
их легка.
Когда-нибудь я встречу
– это так! –
В таком лесу унылую
старуху,
И к моему она
приблизит уху
Лукавый рот. Потом за
четвертак
Расскажет мне
пророчная шарманка
О их судьбе, всех
жертв моих. Потом
Я лес приму, как свой
последний дом…
Ты – смерть моя,
случайная цыганка!
1914. Февраль
Одесса