Чистокровные лошади
распылились в припляске,
Любопытством и трепетом
вся толпа сражена.
По столичному городу
проезжает в коляске
Кружевная, капризная
властелина жена.
Улыбаясь презрительно
на крутые поклоны
И считая холопами без
различия всех,
Вдруг заметила женщина
– там, где храма колонны,
Нечто красочно-резкое,
задохнувшее смех.
Оборванец, красивее
всех любовников замка,
Шевелил ее
чувственность, раболепно застыв,
И проснулась в ней
женщина, и проснулась в ней самка,
И она передернулась, как
в оркестре мотив.
Повелела капризница
посадить оборванца
На подушку атласную
прямо рядом с собой.
И толпа оскорбленная не
сдержала румянца,
Хоть наружно осталася
безнадежной рабой.
А когда перепуганный –
очарованный нищий
Бессознательно выполнил
гривуазный приказ,
Утомленная женщина,
отшвырнув голенищи,
Растоптала коляскою
марьонетку проказ…
1910