Нет, не Толстой
колосс, – его душа,
Достигшая культурного
развитья.
И связана она эфирной
нитью
С Божественным Ничем.
Он был пигмей, и он
влачил, греша,
Свое существованье в
оболочках
Зверей и птиц, он жил в
незримых точках
Растительностью нем.
Душа его, как вечный
Агасфер,
Переходя века из тела в
тело,
Достигла наивысшего
предела:
За смертью – ей
безличья рай.
И будет дух среди
надзвездных сфер
Плыть в забытьи
бессмертном и блаженном,
Плыть в ощущеньи
вечности бессменном.
Рай – рождества
безличья край!
Без естества, без мысли
жизнь души,
В бессмертии плывущей
без страданья, –
За все века скитаний
воздаянье.
Ты мудр, небес закон
святой!
В движенье, мир порока,
зла и лжи:
Твоя душа еще в
развитьи низком!
В движенье под его
величья диском!
Весь мир – война, и
мир – Толстой.
1908. Август, 27
Петербург