Вновь, Бельгия,
невинностью твоей
Играет ритм чудовищного
танца:
Лишилась и великого
фламандца,
Лишенная свободы и
полей.
И что тебе, страдалице,
милей:
Твоя ли участь
жертвенного агнца?
Иль розы возмущенного
румянца?
Иль он, поэт, как некий
солнцелей?
Все дорого: и почва, и
Верхарен.
Твой скорбный взор
страданьем светозарен,
Твой гордый дух насильем
уязвлен.
Но вот что для меня
непостижимо:
Зачем же он, Культура
кем любима,
Ее певец – Культурой
умерщвлен?!
1916. Ноябрь, 16
Гатчина