Одному из многих
Как Вы могли, как Вы
посмели
Давать болтливый мне
совет?
Да Вы в себе ль, да Вы в
уме ли?
Зачем мне Ваш
«авторитет»?
Вы мелкий журналист и
лектор,
Чья специальность –
фельетон,
Как смели взять меня в
свой спектор?
Как смели взять свой
наглый тон?
Что это: зависть?
«порученье»?
Иль просто дурня
болтовня?
Ничтожества ли
озлобленье
На светозарного меня?
Вы хамски поняли
свободу,
Мой бывший льстец, в
искусстве тля,
И ныне соблюдая моду,
Поносите Вы короля!
Прочь! Прочь! а ну Вас к
Николаю!
Работайте на экс-царе!
Я так пишу, как я
желаю, –
Нет прозы на моем
пере!..
А Вы, абориген редакций,
Лакей газетных кулаков,
Член подозрительнейших
фракций,
Тип, что «всегда на все
готов»…
Вы лишь одна из грязных
кочек
В моем пути, что мне до
них?
И лучшая из Ваших
строчек –
Все ж хуже худшей из
моих!
Не только Ваш апломб
пигмея, –
Апломб гигантов я
презрел,
И вот на Вас, льстеца и
змея,
Свой направляю
самострел!
Да ослепит Вас день
весенний,
И да не знают Вас века!
Вы – лишь
посредственность, я – гений!
Я Вас не вижу свысока!
1917. Март, 3
Гатчина