Неумолчный шум плотины;
Пена с зеленью в отливе;
Камни – в ласке теплой
тины;
Ива, жмущаяся к иве;
Государя домик
низкий –
Пункт во дни его охоты –
Спит у быстрой речки
близкой,
Мрачно хмурясь
отчего-то;
Историческое зданье
Над рекой стоит убого;
Зданье знатно по
преданью,
Стариною зданье строго.
Спеет в холоде
крокетус –
Диссонанс унынья фону;
Добродушно смотрит
Термос,
Встав на ржавую колонну.
Не в сверкающем чертоге
Он поставлен, – у
плотины
На проселочной дороге,
Встарь, во дни
Екатерины;
Вея прошлым, бюст
чугунный
Выделяется в ракитах;
Он причудлив ночью
лунной
В ветвях, инеем повитых.
В старой мельнице колеса
Воду пенят равнодушно.
Здесь рождаются вопросы,
В голове теснятся
дружно.
Здесь, где все так
элегично,
Так пустынно, одичало,
Мысль с природой
гармонична,
И для отдыха – причалы;
Здесь, где веяньем
культуры
Не всколышены ракиты,
Где избушки дремлют,
хмуры,
Здесь идеи не убиты.
Приходи, усталый духом
Брат, изверившийся в
счастье,
И лови здесь чутким
слухом
В шуме вод слова
участья;
Приходи, ослабший верой
В солнце, в утренние
зори,
Приходи и вникни в серый
Колорит – целитель горя.
Исцелишься от кручины,
Наберешься сил
счастливых
Под глубокий шум
плотины,
Под напевы ив тоскливых.
1907