Пейзаж ее лица,
исполненный так живо
Вибрацией весны
влюбленных душ и тел,
Я для грядущего
запечатлеть хотел:
Она была
восторженно-красива.
Живой душистый шелк кос
лунного отлива
Художник передать бумаге
не сумел.
И только взор ее,
мерцавший так тоскливо,
С удвоенной тоской,
казалось, заблестел.
И странно: сделалось мне
больно при портрете,
Как больно не было давно
уже, давно.
И мне почудился в унылом
кабинете
Печальный взор ее,
направленный в окно.
Велик укор его, и ряд
тысячелетий
Душе моей в тоске
скитаться суждено.
1908. Август
Мыза Ивановка