Когда у королевы выходит
новый томик
Изысканных сонетов, кэнзелей
и поэз,
Я замечал, что в
каждом доме
К нему настражен
интерес.
Идут ее поэзы десятками
изданий
И служат украшеньем
окниженных витрин,
Ее безумств, ее
мечтаний –
В стихах чаруйный
лабиринт…
Все критики, конечно,
ей курят фимиамы,
Как истые холопы, но
курят невпопад,
И нет для Ингрид
большей драмы,
Чем их рецензий
сладкий «пат»…
Прекрасные поэзы от их
похвал пошлеют,
Глупеют и мерзеют от
фальши их похвал,
И гневом и стыдом
алеет
Щек царских матовых
овал…
А те, кто посмелее, с тенденцией
«эсдеков»,
Бранить ее решались, но
тоже не умно.
Читая этих
«человеков»,
Царице все же хоть
смешно.
Однажды Ингрид Стэрлинг
(о, остроумья сила!)
Всем ядно отомстила – в
редакцию письмом,
В котором критиков
просила
Забыть «ее творений том».
«Не раз я разрешала
бранить меня печатно,
Но только
беспристрастно и лишь по существу.
А ваша лесть мне
неприятна:
Я тоже мыслю и живу…
Теперь я запрещаю всей
властью королевы
Рецензии о книгах моих
изготовлять:
Из вас бездарны те,
кто „левы“,
А „правых“ трудно
„олевлять“…
Еще одна причина
бессмыслицы рецензий:
Чтоб разбирать большое
– ах, надо быть большим!
Бездарь бездарна и
при цензе,
Талант бездарностью
душим!..
Чтоб отзыв
беспристрастный прочесть под псевдонимом
Пришлось бы мне поэзы
печатать, но зачем,
Когда трудом своим
любимым
Я дорога свободным
всем?
Да и сама всех лучше
себе я знаю цену:
Стихи мои прекрасны без
брани и похвал!
На сцену, молодежь,
на сцену!
Смелей! – успех
или провал!»
1916. Август
Им. Бельск