Абсент, питавший
грубость апаша,
В нем ласковые
пробуждал оттенки.
Телесные изничтожала
стенки
Полетом опьяненная
душа.
Он, глубь души вином
опустоша,
Уподоблял себя демимондэнке,
Кого врач Ужас выбрал в
пациентки,
И умерщвлял с улыбкой,
не спеша.
Он веет музыкальною
вуалью,
Он грезит идеальною
печалью,
В нем бирюзового тумана
плен.
В утóнченностях
непереводимый,
Ни в чем глубинный, в
чуждости родимый.
Ни в ком неповторимый
Поль Верлен.
1926