И снова Новый год пред
хатой,
Где я живу, стряхает
снег
С усталых ног. Прельщая
платой
Хозяев, просит дать
ночлег.
Мне истекает тридцать
пятый,
Ему идет двадцатый век.
Но он совсем
молодцеватый
И моложавый
человек –
Былых столетий
соглядатай,
Грядущих прорицатель
нег,
Цивилизации вожатый,
Сам некультурный
печенег.
Его с классической
заплатой
На шубе знал еще Олег.
Он входит. Пол трещит
дощатый
Под ним: ведь шаг его
рассек
Все почвы мира. Вид
помятый
Его надежил всех калек
И обездоленных. Под
ватой
Шубенки старой – сердца
бег,
Бессмертной юностью
объятый:
Его приемлет
дровосек –
Ваятеля античных статуй,
Виновника зачатья рек…
1922