Она идет – вы слышите
шаги? –
Распутница из дальнего
Толедо.
Ее глаза темны. В них
нет ни зги.
В ручном мешке – змея,
исчадье бреда.
Та путница нехороша
собой:
Суха, желта, румянец
нездоровый…
И вьется шарф – отчасти
голубой,
Отчасти ослепительно
пунцовый…
Ее ненасыщаемая страсть
Непривередлива и
небрезглива.
Над кем она
распространяет власть,
Тот подчиняется ей
торопливо.
Кто б ни был ты:
почтенный семьянин,
Распутник зрелых лет,
невинный отрок, –
Уж как пути свои ни
измени,
Найдет, – и тело с
нею распростерто…
И женщинам, и девушкам
не скрыть
Тел, обреченных в
чувственность трибаде:
Лесбийской ей захочется
игры –
Долой напрядывающие
пряди!
Когда ж она восхочет
всей семьи,
Томит в объятьях всех
поочередно
И, из мешка не
выпростав змеи,
Изласканных дает ей
жалить сó дна…
Куда ведет тебя,
беспутный путь,
Весь в стружках
гробовых из-под рубанка?
К кому из нас ты
вздумаешь прильнуть
В своей ужасной
нежности, испанка?
1927