Да разве это жизнь – в
квартете взоров гневных,
В улыбках, дергаемых
болью и тоской,
И в столкновениях, и в
стычках ежедневных
Из-за искусства,
угнетенного тобой?
Да разве это жизнь – в
болоте дрязг житейских,
В заботах мелочных о
платье и куске,
В интригах, в сплетнях,
в сальностях лакейских
С физиологией гнусней,
чем в кабаке?
Да разве это жизнь,
достойная поэта,
Избранника сердец,
любимца Божества,
Да разве это жизнь –
существованье это?
И если это жизнь, то чем
она жива?
Она жива тобой, цветком
махровым прозы,
Бескрылой женщиной, от
ревности слепой,
Тупою к красоте и к
окрыленьям грезы.
Тобой рожденная, она
жива тобой!
Она жива тобой,
мертвящею поврагой
Природы, лирики, любви и
Божества,
Тобой, ничтожною,
залившей черной влагой
Мои горячие и мысли, и
слова.
Разбитою мечтой,
причиной катастрофы
Поэта творчества вовеки
ты пребудь.
Ты – бездна мрачная! ты
– крест моей Голгофы!
Ты – смерть моя! ты –
месть! в тебе сплошная жуть.
Я так тебя любил, как
никого на свете!
Я так тебя будил, но не
проснулась ты!
Да не пребудешь ты пред
Господом в ответе
За поругание невинной
красоты!
1919. Октябрь, 27
Toila