Был май. На
подстриженной Стрелке
Уже продавали фиалки.
Детишки играли в
горелки,
И нежились
горизонталки.
И шины колясок
хрустели,
Прижатый тревожили
гравий.
Был май, и на майской пастэли
Все было в Островской
оправе.
Белесо ночела столица
За Невками и за Невою.
И были обвеяны лица
Сиренью в тот май
неживою…
Болотной, чахоточной,
белой
Обвеяны были сиренью.
Дышали уста
Изабеллой –
Чуть терпкой, чуть
тленною ленью…
Была обреченность и
гибель
В глазах, в Островах, в
белой жути.
И в каждой-то каменной
глыбе
Был сказ о последней
минуте.
Угаслыми были горелки
И зяблыми горизонталки
В тот май полумертвый
на Стрелке,
Где мертвыми стали
фиалки…
1929
Toila